Василий ЛИТВИНОВ. Вот как бывает!

Василий Дмитриевич ЛИТВИНОВ

Родился 23 февраля 1941 года в Воронеже. Окончил ВГПИ (1963). Мастер спорта СССР и заслуженный тренер СССР по спортивной акробатике. Победитель и призер всесоюзных, республиканских и областных соревнований. На тренерской работе с 1959 года. Старший тренер молодежной сборной России (1971-2001). Подготовил более 150 мастеров спорта, 24 мастера спорта международного класса, двух заслуженных мастеров  спорта. Первый вице-президент Федерации спортивной акробатики России. Судья международной категории. С 1987 года и по сей день — тренер-преподаватель СДЮСШОР № 2.

Награжден почетным знаком Олимпийского комитета России «За заслуги в развитии олимпийского движения в России», памятным знаком губернатора области «Воронеж — город воинской славы», именными часами «Президент».

Женат. Имеет сына Андрея (51 год) и дочь Марину (44 года) от первого брака, четырех внуков и любимого правнука Ярослава.

Марина Григорьевна ЛИТВИНОВА (Горностаева)

Родилась 8 марта 1962 года в Воронеже. Окончила ВГИФК (1984).

Мастер спорта международного класса и заслуженный тренер России по спортивной акробатике, мастер спорта СССР по спортивной гимнастике. Победитель и призер международных, всесоюзных, всероссийских и областных соревнований. В качестве тренера по акробатике работала с заслуженным мастером спорта по тяжелой атлетике Валентиной Поповой (Ткач). Тренер-преподаватель СДЮСШОР № 2. Замужем.

23 февраля 76 лет исполняется заслуженному тренеру России по спортивной акробатике Василию Дмитриевичу ЛИТВИНОВУ. Это нормально, что настоящий мужик появился на свет в мужской праздник. Поддержала семейную традицию и его замечательная супруга Марина Григорьевна. Не менее заслуженный тренер. Абсолютно правильно, что столь прекрасная женщина родилась 8 марта — в праздник весны, любви и красоты. ВОТ КАК БЫВАЕТ! Так что первый вопрос нашей беседы напросился сам собой.

Два в одном

— Невольно возникает ощущение, что вы нашли друг друга, оглядываясь на дату рождения. Или я не прав?

Он: Понимаю вашу иронию, но не согласен с ней. Мы об этом совершенно не думали. Действительно, совпадение получилось удивительное. Когда узнали — обрадовались, а потом огорчились оттого, что два праздника из нашей жизни волей-неволей выпадают. Да и хлопотно это — сразу организовывать два мероприятия.

— Может быть, наоборот: сразу можно убить двух зайцев?

Она: С кулинарной точки зрения — согласна, а со стороны подарков — плохо. Кто-то два раза их получает, а мне дарят все вкупе за один раз.

Он: Уже давно мы стали объединять 23 февраля, 8 марта и наши дни рождения в один большой праздник. Где-нибудь посередине, поскольку в эти дни уже много лет проходит акробатический турнир на призы Литвинова. Его организовали мои ученики, за что им огромное спасибо. Пока я жив, будет жить и этот турнир.

Лирическое отступление

Знаете, я иногда себе завидую. Это происходит тогда, когда тернистая журналистская тропа сводит с такими сверхпозитивными людьми. Положительной энергии, которую от них получаешь, хватит, наверное, на долгое-долгое время. И не только от них. Едва я оказался в уютном домике Литвиновых, меня одарили своим гостеприимством три четвероногих друга. Но это были не классические поросята, а йоркширские терьеры: Тося, Маня и Чук. Они моментально облизали меня с головы до ног, выказывая тем самым свою любовь и уважение. Правда, продолжалось это недолго. Только мы сели за стол, где нас ждал классический «чай втроем», Тося разогнала своих собратьев, взгромоздилась ко мне на колени и больше не отходила от меня ни на секунду. Ее не смутил мой преклонный (особенно по собачьим меркам) возраст, и всем своим видом она показывала, что не прочь продолжить наши отношения. Уже вечером мне позвонила Марина и говорит: «Не пойму, что случилось с Тосей. То бегала как оглашенная по дому, а сейчас лежит на коврике и грустит. Скучает по вас, наверное». Пустячок, а приятно. Ароматный чай и волшебный яблочный пирог (шедевр в исполнении Марины) располагали к душевной беседе, которая и пошла своим чередом.

Куда уходит детство?

— Откуда есть пошли хулиганистый мальчик Вася и красавица Марина?

Он: Вася вышел из войны. Мне было чуть больше года, когда немцы вошли в Воронеж. Осознанное послевоенное детство — это полная разруха, голод и нужда. Слава Богу, что отец вернулся с войны живым. Воспитывались мы все на улице и при благословении родителей. Папа — Дмитрий Никитович, мама — Прасковья Андреевна. Они были людьми рабочими, малограмотными. Мама все больше занималась бытом и семьей, поскольку нас у нее было трое. Едва дети повзрослели, она пошла работать. Жизнь была тяжелая. Начиная с коллективизации, которая коснулась в особенности отца, сосланного на Соловки. Потом — война, годы восстановления разрушенного. При этом они жили и радовались, извлекая из этой тяжелой повседневности максимум позитива. Помню, в школу я поначалу ходил босиком. Потом отец выдал мне японские ботинки сорокового с гаком размера. Но далеко в них уйти было сложно.

— Так все детство и прошагали босиком?

Он: Почему же, есть и другие воспоминания. К отцу частенько приходили его однополчане. Вот выпьют они, ставят меня на табуретку — и рассказывай им наизусть поэму Твардовского «Василий Теркин». Я хоть и совсем маленький был, но поэму знал назубок. Две мои старшие сестры, учась в школе, читали ее друг другу по учебнику, а я слушал и запоминал.

— Марина, вам слово.

Она: Мое детство с войной, конечно, не связано. Родилась я в спортивной семье. Папа — известный футболист и тренер Григорий Гаврилович Горностаев, мама — Вера Ивановна, воспитывала троих дочерей. Две мои старшие сестры стали мастерами спорта по художественной гимнастике. Собственно, и моя спортивная карьера с нее начиналась. Затем я перешла в школу Штукмана, в спортивную гимнастику. Так что все мое детство было посвящено спорту: лагеря, сборы, тренировки. Каждый день к семи часам утра уходила из дома и где-то к девяти возвращалась, без рук и без ног.

— Не обидно было? Все подружки в куклы играют, а вам нужно весь день пахать.

Она: Я благодарна судьбе за то, что именно так все случилось. А в куклы я успела поиграть в период от пяти до шести лет. У меня даже была целая коллекция пупсиков. Но это увлечение оказалось недолгим. Всю меня вскоре поглотили тренировки.

— Когда вы поняли, что спорт  не развлечение, не хобби, а дело вашей жизни?

Она: С самого начала. Это же тяжелый труд, когда одна ездишь на тренировки, когда лишена всех прелестей детской жизни. Родители меня ни к чему не принуждали: хочешь — занимайся, нет — бросай. Только даже мыслей о выходных, болезнях или других поводах пропустить тренировку не возникало. Мы работали на износ, и это нравилось.

— Почему же вы променяли гимнастику на акробатику?

Она: К 15-ти годам я получила звание мастера спорта по спортивной гимнастике, но перспектив, как мне сказали, дальше не было. Короче, списали меня на «гимнастический берег». Спорт я бросать не хотела, и тут подвернулась акробатика.

Он: У нас всегда был тесный контакт со школой гимнастики. У них есть все данные, которые необходимы в акробатике, а в гимнастике их уже называли «пенсионерами». Мне было приятно, когда к нам приходили гимнастки и радовались, что мы их не испортили, а только добавили позитивных моментов.

Это наша с тобою судьба

— Тогда-то и состоялась ваша встреча?

Он: Нет. Марина пришла к Николаю Васильевичу Шевелеву. Через некоторое время лучших своих воспитанниц он передавал мне. Но с Мариной возникли сложности, поскольку она меня люто ненавидела.

Она: Это громко сказано. Скорее, боялась. У Шевелева я работала в тройке с еще двумя бывшими гимнастками. Мы выполнили норматив мастеров спорта, но тройка распалась. Я твердо решила завязать со спортом, от приглашений Василия Дмитриевича категорически отказывалась. Но тут мне позвонила наша верхняя, Тамара Казанина (ныне — Бегидова), и попросила о встрече. Именно она уговорила меня вернуться в акробатику и согласиться тренироваться у Литвинова.

— Вы, наверное, специально влюбили юную девочку в себя, чтобы она приняла ваши условия?

Он: Ни о какой любви тогда и речи не было. Просто у меня были совсем другие требования, система работы, базисом которой являлась колоссальная общефизическая нагрузка. Однажды мы поехали на лыжах в Никольское. Так Марина посередине пути обняла сосну и со словами «все, не могу» дальше не пошла. Мы даже в регби играли. Эти матчи заканчивались тем, что на мне разрывали спортивный костюм. На нашем первом совместном сборе в Тольятти Марина по пять раз уходила с тренировок. Так ей было тяжело и ненавистно. Только благодаря Тамаре и ее житейской мудрости нам удалось сработаться. А от любви до ненависти, как известно, один шаг. Но все это произошло уже тогда, когда Марина закончила выступать.

Она: Закончить нам пришлось, увы, досрочно. Мы выиграли чемпионат и Кубок СССР, попали в сборную страны и отправились на чемпионат мира. Но тогда произошла трагедия с «Боингом», и никого из русских в США не пускали. Вместо этого наша команда поехала на шоу по Южной Америке, и в Аргентине у Тамары случилась ужасная травма — вывих плеча. По сей день она дает о себе знать. Нужно было жить дальше, и я пошла работать в цирковой кружок в ДК имени Ленина. А потом судьба вернула меня в школу акробатики и в новом качестве вновь свела с Василием Дмитриевичем.

Он: И вот уже 35 лет мы терпим друг друга. Хотя правильнее будет сказать, сильно-сильно любим.

— Работа не мешает домашнему уюту?

Он: Мы пытаемся максимально минимизировать разговоры о работе дома. Более того, раньше у меня была репутация жесткого тренера. А теперь, когда мы начали работать в тандеме, оказалось, что жестким тренером является Марина. Я же теперь стал для всех пряником, который нейтрализует ее кнут. Все даже удивляются: как, мол, Литвинов изменился. Но за эти годы поменялось многое: воспитание, отношение к спорту и к окружающим, менталитет. Ведь раньше слово «патриотизм» было, можно сказать, священным. Ради того, чтобы выступать на крупных соревнованиях, люди были готовы на все. Сейчас отношение к тренировочному процессу совсем другое. Пропустить тренировку – нормальное явление. По дороге домой Марина любит попенять мне за мою слабину, которую я даю на тренировках. В таких случаях я угрожаю перейти на другую сторону дороги. Она замолкает, берет за руку и слушает меня.

Она: Ничего и никогда не мешало нашему домашнему уюту. Я ни одну секунду не жалела, что связала жизнь с этим человеком.

— Разделение труда в вашем тренерском тандеме существует?

Он: Скорее, нет. Но какие-то новые придумки появляются чаще у меня, поскольку опыта  все-таки побольше. А когда вся эта новизна отрабатывается, шлифуется — на передовые роли выходит Марина. Ведь некоторые элементы, которые выполняют наши воспитанницы, больше никто в мире не делает. Есть так называемый «литвиновский мост», для которого необходимы просто уникальные растяжка и координация. Один сверхсложный элемент — «из ласточки в ласточку» — придумала Марина, да и носит он больше гимнастический характер. Первыми и единственными пока его исполнительницами стали Бавыкина и Сафонова. Тяжелейший элемент, которому Марина сейчас пытается научить совсем маленьких девчушек.

— Я вас слушаю — и создается ощущение, что на фоне ваших тренировок средневековая инквизиция просто отдыхает.

Он: В вашей иронии есть большая доля истины. Эта действительно очень трудная работа, с которой далеко не все справляются. Тяжело и физически, и психологически. Правда, в нашем тандеме теперь работает принцип кнута и пряника. Под Марининым строгим оком девочки поплачут, а потом идут ко мне за добрым словом. Вообще-то, наш творческий союз сложился не по законам жизни. По идее, мне следовало бы оставаться строгим учителем, а Марине — «матерью Терезой». А у нас все наоборот.

Она: Драматичные ситуации, связанные прежде всего с психологией, случаются. У меня, например, была девочка. Красивая, способная, перспективная. Но бросила она акробатику из-за возникшего комплекса неполноценности. Она вбила себе в голову, что должна обязательно быть первой, чего пока ей не удается. Я долго ее уговаривала вернуться. Через полгода она пришла, увидела, что ее сверстники не стоят на месте и заметно прибавили в мастерстве. Опять ушла. Больше не хочу уговаривать: коль раз предала, то доверия уже нет.

— Многие ваши воспитанники уходят в цирк. Не жалко с ними расставаться?

Она: Наоборот, мы радуемся за них. Уходят ведь в основном в ведущий цирк мира «Дюсалей». Мы даже им в чем-то помогаем. Хотя в своей спортивной карьере они выполняли работу гораздо сложнее, чем в цирке.

Он: Я часто говорю своим воспитанникам: «Если ты не сделаешь этот элемент, то в цирк иди. Нечего тебе здесь делать». При своей шоу-направленности цирк все равно остается серьезной работой, не допускающей поблажек. Травмы, болезни, плохое настроение — до свидания. Нет программы — нет контракта. Законы бизнеса суровы и беспощадны.

— В вашей тренерской карьере случались серьезные травмы у воспитанников?

Он: Бог, как говорится, миловал. Вот только эпизод с Тамарой Казаниной, о котором мы уже говорили, ранит душу. В этом нет ничего странного, поскольку везде и всегда она выступала на максимуме своих возможностей. В той Аргентине можно было «схалявить», а она — на износ. Вот и получила инвалидность на всю жизнь. Прежде чем обучать девочек новым сложным элементам, необходимо научить их правильно падать. В этом и есть залог здоровья и успеха. Риск всегда присутствует, но его надо минимизировать своей подготовкой.

Мои года — мое богатство

— С этого момента давайте попробуем поговорить о жизни вне акробатики. Вы сами-то умеете падать и подниматься? Я имею в виду — в жизни.

Она: Мы всю жизнь взбираемся на вершину, затем падаем и начинаем все заново. Восхождение наших детей на пьедестал — это секунда счастья, за которой стоят многие часы тяжелейшего труда. Прослушали гимн, всплакнули от радости — и все сначала: к падениям, разочарованиям, боли и работе на износ.

— Жизнь вас часто била?

Она: Постоянно. Бьет — встаем, еще раз бьет — опять встаем. Постоянно выигрывать невозможно, хотя мы к этому и стремимся. А поражения закаляют, проиграл — злее будешь.

Он: Вопрос вы задаете философский, но без нашей работы он не актуален. Как любому человеку, жизнь периодически ставит нам подножки, а мы мобилизуемся и идем все выше и выше. Везде и всегда.

— Вопрос семейного характера: пришли вы поздно вечером с тренировки. Кто идет телевизор смотреть, а кто ужин готовить?

Он: У нас нет таких уж строгих обязательств. Обычно, конечно, Марина готовит. Если нет — я могу и сам поесть. Обид по этому поводу друг на друга не держим. Разделения труда у нас не существует. Даже этот дом, от которого осталось четыре стены, мы делали вместе в четыре руки.

Она: Я никогда не занималась землей, а здесь  прикипела. У меня есть огурцы, помидоры, зелень и цветы. Даже туи растут. И мне это нравится не ради результата, а ради процесса. К нам каждый год летом приезжают моя сестра с мужем из Германии, так для них это сродни чему-то диковинно-космическому. Он даже присылает нам из Германии семена рукколы (такой сорт салата), а потом сам за ним и ухаживает.

— Кроме огорода, есть у вас еще какой-нибудь семейный отдых? Только не говорите, что акр…

Она: …конечно, именно акробатика. Раньше я ездила на море, в туристические путешествия. Но вот уже последние 35 лет я ничего подобного не вижу. Разве что мельком на соревнованиях.

Он: У меня по-другому: не был в отпуске уже 55 лет. Все лето мы в зале, остальное время — бесконечные соревнования, сборы.

— День рожденья — грустный праздник. Это про вас?

Он: Смотря как к нему относиться. Я, например, считаю, что каждый год добавляет мне мудрости, жизненного опыта. Несмотря на свой достаточно солидный возраст, я не перестаю учиться, пытаюсь узнать что-то новое, интересное. Если удается, радуюсь этому, как ребенок. Поэтому чего уж тут грустить? Мне дорог каждый прожитый год. Надеюсь, что и впереди их еще будет достаточно.

Она: Любой праздник становится грустным, когда перестает быть праздником. Мой день рождения в совокупности с Женским днем превращается в праздник в квадрате. Даже если захочешь погрустить — все равно не дадут.

— Вы счастливы?

Хором: Абсолютно! Судьба дала нам все, о чем можно было только мечтать. И даже, наверное, более того. ВОТ ТАК БЫВАЕТ!

С Днями рождения вас, милые люди!

Пил чай и соблазнял собак Андрей ЛЕПЕНДИН.

Фото из семейного архива ЛИТВИНОВЫХ.      

 

Байка от ЛИТВИНОВОЙ

«Хуеман» значит  «хороший»

Приехали мы как-то в ЮАР и встретились с давними знакомыми. Пока я суетилась на кухне, они с Василием Дмитриевичем сидели в комнате, общались. Захожу я туда и слышу, как наши гости поочередно произносят: «Вася — хуеман!» Я сначала опешила. Думаю: неужели уже успели поругаться? Осторожно так спрашиваю, что им не понравилось? Но оказалось, что на местном наречии это не очень лестное для нашего уха слово означает «хороший, уважаемый» человек.

Байка от ЛИТВИНОВА

Берегите яйца

В годы тотального советского дефицита мы оказались в Люберцах с сестрой Марины Еленой. Дело было зимой, и пошли мы с ней не по расчищенной дороге, а по тропинке через газон, который был огорожен железной решеткой. У меня в руке были купленные яйца. Я цепляюсь за эти железки, переворачиваюсь в воздухе и падаю на спину. А коробка с яйцами осталась целой и невредимой. Вот что значит акробатическая координация.

 

Посвящение тренеру

Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ

Спортсмены возникают, вырастая

Из тренера, как ветви из ствола.

Час грянул! Чемпион на пьедестале!

А тренеру — негромкая хвала.

 

К нему подходят, руку жмут до хруста:

«А твой-то, твой! Спортсменище! Орел!»

А тренер головой кивает грустно —

Как будто потерял — не приобрел.

 

Как будто помогал ему Всевышний…

Как будто не исполнилась мечта…

И кажется обыденной, привычной

Невиданная эта высота.

 

Его питомец замер, задыхаясь

В сиянье золоченого венца…

Вновь тренеру — теряя, чертыхаясь —

Вести по жизни нового юнца.

 

Вновь чувствовать, что в молодость вернулся,

Шептать неулыбающимся ртом:

«Ты выиграешь! Ты только не волнуйся!»

…И знать, что есть в кармане валидол.