Большие праздники прошли, а на страницах «Игрока» они по-прежнему продолжаются. Потому что у нас снова в гостях человек, который сам по себе праздник — замечательный актер, поэт, композитор, певец, художник Александр ЧУВАРДИН, — и супруга «Праздника» — прекрасная Марина.
АНЕКДОТ ОТ ЧУВАРДИНА
Жена избила собственного мужа за две подаренные ей на Восьмое марта гвоздики
В детстве я был оторвой
— Александр, ну уж давайте начнем с октябрятско-пионерско-комсомольского детства.
— Родился я 7 августа 1954 года в Воронеже. Папа после войны приехал из Сибири мосты строить. Здесь и встретил маму, простого советского библиотекаря. Закончил школу № 41 на улице Героев Стратосферы. Учился безобразно. Как уроки воспринимал только историю и физкультуру. Зато оторвой был порядочным. Через много-много лет у нас была встреча выпускников, куда я, увы, не смог попасть. Но ребята мне рассказали, что мое фото оказалось на доске «Лучшие выпускники нашей школы». Я был в шоке, думал, что меня разыгрывают. Даже зашел в школу удостовериться своими глазами, гляжу: правда.
— Прозвенел последний звонок, и…
— Я пошел работать на авиационный завод, откуда вскоре попал в армию на три года. На морфлот я, кстати, сам попросился. Это же такая романтика! Почти три года в Индийском океане на лучшем тогда в мире корабле «Разящий». Слышал, правда, что его уже давно распилили. Жаль.
— А затем из воды и снова в небеса?
— Почти. Мне очень нравилось рисовать. Тянуло, знаете ли, к искусству. Как-то моим пристрастием заинтересовался комсомол — и я стал активным участником комсомольского движения. Был корреспондентом местной газеты «Прожектор», потом работал художником-плакатистом. Через много лет люди говорили мне, что мои картины и стенды до сих пор висят в том цехе, который я оформлял. Не скрою: было приятно. Ни один из моих последователей не решился их снять.
— Как вы оказались в институте искусств?
— Я же говорю, что меня всегда тянуло к прекрасному, к тому, что немного за рамками «плакатно-прикладного искусства». Да и друзья долго уговаривали. И я решился. Но проучился там совсем недолго. К тому времени уже была семья, ребенок. Их нужно было кормить, не на стипендию же. Вот и пошел на вольные хлеба. Вел лучшую и, кстати, первую в области дискотеку во Дворце имени Ленина. Все вроде бы складывалось неплохо, но душа просила большего. А в это время открывался Театр кукол, где у меня было много друзей.
Люди как куклы
— Смею предположить, что Александр Чувардин тут же оказался в нем.
— Правильно, дорогуша, мыслите. Долго меня уговаривать не пришлось. И успешно проработал я там с 1984 по 2000 годы. Когда умер Вольховский, меня и группу из 12 товарищей, мягко говоря, попросили из театра за несогласие с той политикой, которую вело новое руководство. Но от искусства и ото всего, что с ним связано, я не отошел. Занимался проведением концертов, свадеб, вечеров. Это тоже важная веха в моей жизни, поскольку я отдал ей более 20 лет.
Идеальная семья
— Если можно, немного конкретнее расскажите о семье.
— Тут много-то и не скажешь. Была у меня первая семья, дочь Юлия, есть даже внучка — развелись. Не хотел бы эту тему развивать, потому что расстались не очень хорошо и уже давно не общаемся. Свою же нынешнюю семью я считаю почти идеальной. У меня есть Марина Бунина. Мы даже предполагаем, что она дальняя родственница писателя Ивана Бунина. Дело в том, что корни Марининого папы идут из Липецкой области, откуда родом и сам писатель. У Марины есть классная дочь от первого брака. Что интересно: отчество у Ани, как и положено, Александровна. Я по этому критерию себе жену и выбирал: чтобы и с дочкой, и с Александровной. Шучу, конечно. Она уже замужем и, как и мама, очень талантливый и разносторонний человек. Тоже, наверное, бурлит бунинская кровь.
— А что в вашем понимании «идеальная семья»?
— Это целая совокупность факторов. Но я уверен, что на 99 процентов благополучие в семье зависит от женщины. Вот я, например, пять лет живу с идеальной супругой. Это выражается во всем: в ее отношении к своей маме, в любви к дочери, в терпении к моему непростому характеру, в том, как она ведет домашнее хозяйство, и т.д. Живем вдвоем, никто и ничто не мешает — и нам хорошо.
Ушедшее прошлое
— Александр, вернемся к темам, которые вы в беседе прошли «просто так»: которых коснулись, но не договорили.
— Не ради пьянства, а чтобы не отвыкнуть.
— Именно так. Поэтому давай вернемся в ваше детство.
— Оно было замечательным. Дед, который брал Берлин, научил меня ловить рыбу. Лет с пяти я под ВОГРЭСовским мостом уже считался знатным рыбаком. Двор у нас был прекрасный. Из меня все пытались сделать чемпиона по разным видам спорта. В те годы я занимался футболом, хоккеем, гимнастикой и даже бальными танцами. Соответственно, был лидером во дворе. Все-таки я Лев по гороскопу. Со мной всегда считались, меня уважали. Наше детство было прекрасно своей естественной простотой. Мы играли в крестоносцев, в партизан, в войну. Строили и взрывали бомбоубежища. Было много и детских романов. Вокруг меня всегда было много девочек, потому что я красиво танцевал.
— Откуда такой талант?
— Не было никакого таланта! Я был пластичен, понимал музыку и быстро ее схватывал. Авторитет у девчонок имел очень большой. А пацаны мне черной завистью завидовали. Ребята из нашего отряда до сих пор вспоминают, как я учил их целоваться с девочками. Брал подушку и учил. Это было в лагере, но в городе все сложнее. Здесь женская симпатия ко мне воспринималась уже более агрессивно. Меня приглашают на танец, а их — нет. Девочки брали меня в полукруг и провожали до трамвая. Чтобы мне морду по дороге не набили.
— Саша, а есть такой эпизод, о котором вспоминать не хочется?
— Увы. Как-то отец принес с завода шарики, которыми я игрался. Доигрался, что они закатились под кровать. Я зажег свечу, но все, что было в комнате, вспыхнуло. Хорошо, отец успел прибежать и выступить в роли пожарного. Вот таким едва не получился мой праздник. Но это событие «наградило» меня страшным заиканием. Даже в школе, отвечая у доски, я вынужден был не говорить, а корчить рожи. Над этим все смеялись.
— И как же вы «разрулили» эту ситуацию?
— Родители купили мне магнитофон. Первой фразой, которую я на него записал, была такая: «Саша, у тебя красивый голос. Люби его!» Каждое утро я включал магнитофон и слушал эту фразу. От своего недуга избавил себя сам.
— Получается, делали все не для, а вопреки.
— Да. По жизни я по-прежнему заикался. И в то же время без заминки читал наизусть Жванецкого, стихи (в том числе и свои) и даже пел. Я не должен был стать артистом, но вопреки всему стал им.
— Как?!
— Пел всякую ерунду типа частушек.
— Спойте хотя бы одну.
— Ах, снег-снежок,
Белая метелица.
Холодильник не пол-литра —
На троих не делится.
— И что было дальше?
— Я и раньше занимался самодеятельностью. Превозмогая себя, поскольку мое заикание все-таки давало о себе знать. Но я осознанно шел на эту внутреннюю войну, чтобы победить это дурацкое заикание. Был авантюристом, что и помогло в жизни. Иногда шел туда, не зная куда. Есть зритель — дальше разберемся. Когда-то Наполеон сказал: «Сначала нужно ввязаться в битву, а дальше — посмотрим». Именно так я всегда и делаю. Сейчас приглашают все меньше, но я не переживаю по этому поводу. Кто понял жизнь — тот не спешит. Знаю, что даже в мои 62 года еще дождусь своего часа. Поэтому никуда не рвусь и не пытаюсь доказать, что я лучший.
Здравствуй, Дедушка Мороз!
— Александр, а роль Деда Мороза на себя примеряли?
— Редко. Началось все где-то в конце 80-х. Часто приходилось работать сразу в двух театрах. Мы буквально ночевали на работе. Период с 24 декабря по 10 января был буквально вычеркнут из жизни. Это приносило хорошие деньги, которые, правда, не грели душу.
— Почему?
— Потому что в эти дни мы превращались в загнанных лошадей. Семейный праздник уходил на второй план.
— Форс-мажорные ситуации случались?
— Конечно. Далеко и ходить не надо. В парке «Орленок» мы 30 декабря открывали елку. Воды — по колено, а мы все были в поролоновых лаптях. Конечно, промокли. Когда весь этот праздник завершился, бегом побежали в ЮВЖД, где нас одарили водкой. Мол, растирайтесь, ребята, а можно и изнутри погреться.
— А домашний Новый год — это что?
— Новый год мы встречаем хорошо и душевно. Меня, человека, который уже 40 лет занимается «Новыми годами», удивить чем-то сложно. Для Марины это — святой и долгожданный праздник. Она сама все покупает, готовит. Обязательно на столе должны быть конфеты и мандарины.
— Ваш новогодний тост.
— Петух по зернышку клюет. Не торопите жизнь и клюйте по зернышку. Тогда всем всего хватит.
«Бобер» и его команда
— Саша, петух петухом, а какие воспоминания остались о Бобре? Какие отношения сложились с публикой на футболе?
— Прекрасные! Со зрителем на стадионе нужно общаться, разговаривать. Тогда он считает себя причастным к происходящему. Не просто билет купил и пришел поболеть, поорать, пиво попить. С ним общаются, и он рад этому. А если фраза сказана точно и с юмором, это людей подкупало.
— А вас что подкупало?
— Мне была важна реакция трибун и мой авантюризм. Приходя на стадион и одеваясь в эту шкуру, я никогда не знал, что буду делать. Только выходя в центр поля, я придумывал, что буду говорить. Никогда не заготавливал никаких текстов.
— Так уж никогда?
— Было один раз. Играли с саратовским «Соколом». Я ехал на стадион в маршрутке и по дороге придумал: «Парней так много золотых на улицах Саратова. Но никогда не победить им футболистов «Факела». Услышав это четверостишие, стадион взорвался в экстазе. Больше ничего не нужно было говорить. Были и еще придумки. На одном из матчей я по просьбе болельщиков во время игры выбежал на поле с флагом «Факела». За мной даже полицейские гнались, просили не срывать матч.
— Вы прямо какой-то злой гений «Факела».
— Почему злой? Тот матч «Факел», кстати, выиграл. В свое время я придумал светящиеся щиты для стадиона, новые подходы в общении с болельщиками. Поверьте, я не просто перед публикой выделывался — я этим жил. Но руководство клуба со временем стало относиться ко мне как к кукле. Стало обидно. В итоге они сделали все, чтобы избавиться от «умного» Бобра. Получилось.
— Можно сравнить то, что происходило в театре, и то, что — на стадионе?
— Позыв один: ты должен нравиться публике. Совмещать работу в театре и на стадионе было действительно сложно. Часто спектакли по времени пересекались с играми. Хочешь не хочешь, была какая-то зависимость. Першие друзья называли меня кто клоуном, кто Бобром. Я не обижался. Как-то на меня даже «наехал» заслуженный артист России.
— И что ему ответили?
— Предложил пройти по проспекту Революции. Сказал ему: мол, если кто тебя узнает и поздоровается — даю тебе тысячу рублей. А уж если со мной поздоровается пара десятков человек — тысяча с тебя.
— Не боялись рискнуть?
— Да со мной здороваются люди, которых я даже не знаю. Когда он пришел отдавать проигранную тысячу, я ему сказал: «Ты всю жизнь лизал нужные задницы, поэтому и стал заслуженным. Я это делать не умею, да и не хочу». Он обиделся, но тысячу в карман положил.
Блиц-турнир
— Театр для вас — это что?
— В свое время это было все! Позже это стал личный театр Александра Чувардина: свадьбы, корпоративы, новогодние праздники, все, что угодно. Пусть у меня не было стабильной профессиональной сцены, но из творчества я никогда не уходил.
— А Новый год?
— Праздник для моей семьи и наших многочисленных гостей. Вот я до сих пор верю, что новый год принесет много хорошего, доброго и счастливого. Это праздник будущего. Сами понимаете: в моем возрасте верить в Деда Мороза — смешно. Зато я в качестве бородатого Деда, надеюсь, отдал детишкам много хорошего и доброго.
— Сколько?
— Сколько было, я вообще люблю отдавать. Всего себя без остатка. В этом, наверное, моя беда и радость. Если людям я могу сделать «хорошо», то и мне будет хорошо.
— Есть в вашей жизни любимые куклы?
— Как это ни удивительно, — Иуда. Я играл его в спектакле «Шесть человек». Через эту куклу я много понял для себя и в профессии, и в отношении людей друг к другу. Это была очень сложная кукла, которая стала частью моей жизни. Я смог понять, чего бы я не хотел, чтобы было в моей жизни.
— Любить Иуду сложно?
— Конечно. Но надо понимать, что это всего лишь кукла, персонаж. Через эту психологическую тяжесть начинаешь понимать всю ответственность, которая на тебе лежит. И в жизни, и в театре.
— Ваши праздничные пожелания читателям «Игрока».
— Всегда играть, но не заигрываться!
— Саша, вы считаете себя счастливым человеком?
— Да!!! И без всяких «но».
— Марина, а вы?
— Как можно быть несчастной, живя с таким человеком? Я просто его люблю! Помните, как в классическом фильме: «Как долго я тебя ждала!»? Вот и дождалась я своего счастья.
Получал удовольствие от чаепития Андрей ЛЕПЕНДИН.
Фото из семейного архива Александра ЧУВАРДИНА.